Рассылка Черты
«Черта» — медиа про насилие и неравенство в России. Рассказываем интересные, важные, глубокие, драматичные и вдохновляющие истории. Изучаем важные проблемы, которые могут коснуться каждого.
Спасибо за подписку!
Первые письма прилетят уже совсем скоро.
Что-то пошло не так :(
Пожалуйста, попробуйте позже.

«Мы находимся в состоянии статистического хаоса»: демограф — о том, почему невозможно подсчитать число уехавших или вернувшихся после начала войны россиян

Читайте нас в Телеграме

Кратко

Сколько россиян уехали после начала войны, а сколько вернулись, будет ли демографический кризис и узнаем ли мы, сколько человек погибли на фронте? Чтобы ответить на эти вопросы, «Черта» поговорила с независимым демографом Алексеем Ракшой.

Группа независимых социологов OutRush опубликовала данные опросов, согласно которым 16% уехавших после 24 февраля вернулись к августу обратно. Можно ли из этого исследования делать какие-то выводы? Есть ли кроме этого вообще какие-то независимые исследования о числе вернувшихся россиян?

16% — это очень мало. Я думал, что за это время больше людей как минимум один раз приезжало и уезжало. Выборка не обеспечивает репрезентативности — сами авторы это пишут. Возможно, существует ее смещение из-за того, что те, кто активнее откликался, в меньшей доле возвращались в Россию, несмотря на то, что эта доля, по словам исследователей, значимо не различается по демографическим подругппам опрошенных. В публикации я не обнаружил информацию о поле, возрасте и странах местонахождения опрошенных.

Опрашивали тех, кто уехал во время первой волны эмиграции, а их было меньше, чем во вторую волну. Вторая волна, которая была примерно в три-четыре раза больше первой, сильно демографически отличалась от первой: уезжало больше мужчин, у них был ниже уровень образования, они меньше зарабатывали, хуже владели языками. Поэтому я уверен, что после второй волны в целом больше людей вернулось.

Поэтому я бы не стал опираться на эту цифру в 16%. Данных по второй волне нет, а полных сплошных данных не будет никогда — эта часть статистики либо отсутствует, либо она закрыта. 

В мае 2022 года глава Минцифры Максут Шадаев заявлял о 80% вернувшихся после начала войны, а в феврале этого года спикер Госдумы Вячеслав Володин сообщил о 60%, не уточняя период. Насколько можно доверять этим цифрам?

Тем более этим цифрам я уж точно никогда не поверю. 80% — это слишком много, но я не знаю выборку и как велся подсчет. Это слишком ненадежные данные, чтобы доверять им и опираться на них.

В идеальной ситуации в вакууме, как провести опросы среди уехавших и вернувшихся? Что для этого нужно? 

Для этого нужно иметь информацию о том, сколько человек и в какие страны уехали, их демографические характеристики. После этого нужно создать выборку и провести опрос хотя бы в десятке крупнейших стран эмиграции.

Сейчас нет информации о том, сколько человек уехали и остались в крупных странах. Есть информация по Грузии и Казахстану, но ее нет по Турции, Индии, Таиланду, Шри-Ланке или Узбекистану, в Кыргызстане — она обрывочная. Если не опрашивать людей по этим странам, то нарушится выборка, достоверность и репрезентативность. А если сделать опрос только по одной стране, то можно получить данные, релевантные только для нее.

Данные о вернувшихся от 16 до 80% — это колоссальная вилка, которая охватывает вообще все вариации. Разброс такой огромный, что я бы не стал больше ничего утверждать, чтобы не сесть в лужу. Независимым исследователям мало что известно.

Почему этих данных никогда не будет? Ведь такая статистика наверняка есть у ФСБ или МВД.

У пограничной службы ФСБ должна быть база данных по каждому человеку и тому, где он находится в данный момент, — в России или нет. Но эта информация закрыта, к ней нет доступа. Также неизвестно, существует ли она вообще и в каком состоянии находится — я не видел подобных утечек. 

Пограничная служба ФСБ каждый квартал публикует количество пересечений границы гражданами России на выезд и количество пересечений границы иностранцами на въезд в РФ. Но статистику по обратным потокам служба не публикует — поэтому невозможно посчитать сальдо. Других данных о том, сколько соотечественников вне России, я не видел. 

Если один человек, к примеру, живет в приграничном районе и каждый день ездит через границу на работу, то за год у него будет около 250 пересечений границы. Все это будет суммироваться, поэтому эта информация малополезна. А в число прибывших иностранцев входят рабочие мигранты, туристы, родственники, бизнесмены, студенты. Демографам интереснее те, кто собирается остаться в стране на более постоянной основе. 

Такая информация есть у МВД, у которого есть база по числу зарегистрированных мигрантов по месту пребывания. За 2022 год на учет встало 16,8 миллиона человек, но и эта информация почти бесполезна: нужно знать, сколько иностранцев находится в стране на каждый момент времени. 

На всем постсоветском пространстве огромная проблема с учетом выбывших. Прибывших еще кое-как регистрируют по месту регистрации, если они сами зарегистрировались. Но выбывшие россияне редко снимаются с регистрационного учета, а иностранцев с учета снимают автоматически, если информация об их продолжающемся пребывании в стране не подтвердилась в срок. 

Например, из-за ковида многие гастарбайтеры «застряли» в России из-за отмененных рейсов и по другим причинам. Для них Владимир Путин продлил сроки временного пребывания в стране на полгода. Многим из них все же удалось уехать, многие уехали позже, хоть часть из них не снялась с учета — это произошло потом автоматически. При этом статистика показала, что во второй половине 2021 года отбытие мигрантов домой в страны Центральной Азии упало до 10 раз по сравнению с обычным количеством. И эти 205 тысяч выбывших просто переместились в статистику выбытия первой половины 2022 года, из-за чего в 2021 году получился рекордно высокий в нынешнем веке миграционный плюс, а в 2022 — рекордно низкий.  Это произошло вовсе не из-за отъезда по причине войны.

Разница между реально и официально выбывшими может достигать десятикратных показателей. Поэтому данные МВД бесполезны. Приходится обращаться к зарубежным источникам: армянские, грузинские, казахстанские чиновники иногда об этом докладывают; кыргызские и таджикистанские — еще реже делились какой-то информацией. 

Например, министерство иммиграции Аргентины рассказало, что к ним за 2022 год въехало около 10,5 тысяч беременных россиянок — из них 5,8 только за последний квартал. Затем Володин сказал, что всего 25 тысяч женщин выезжало рожать за пределы России в 2022 году. 

Но невозможно собрать полную зарубежную статистику уехавших во все страны, куда могли переехать россияне, — это сотня стран. 

Может быть число уехавших можно будет увидеть на какой-то дальней дистанции, например, по факту провала рождаемости в демографической пирамиде?

По всей пирамиде мы это не увидим по двум причинам: во-первых, переписи населения теперь не будет много лет, а во-вторых, уехавшие почти не попали в статистику миграции. Если же речь идет о числе рождающихся, то даже если взять верхнюю планку обеих волн: 150-200 тысяч человек в первой и 700 тысяч во второй, то это всего лишь меньше 0,7% населения страны. Среди молодежи это может быть 2-3%, а среди мужчин 4-5%, и даже это не очень много и может «склеиться» с другими событиями. 

Есть множество других факторов, которые влияют на рождаемость. Например, перенос в 2020 году маткапитала со второго ребенка на первого снизил в 2022 году число родившихся примерно на 5% за счет вторых детей.

Также на рождаемость повлияло падение реальных доходов населения: Росстат говорит про падение на 1%, хотя в последнем квартале уже на 3%; потребление по Сбериндексу упало в реальном выражении на 7-9%. Значит середина оценки — примерно минус 5%. Я открыл закономерность, что реальные располагаемые доходы населения через год четко трансформируются в рождаемость вторых и третьих детей. Поэтому можно предположить, что через год их рождаемость упадет на эти 5%. 

Однако начало войны, вопреки моим ожиданиям, мало сказалось на рождаемости в ноябре и декабре. А ситуация в начале 2023 года была вообще намного лучше, чем я ожидал. Выходит, что для подавляющего большинства россиян ни начало войны, ни скачок цен не стали шоками.

И это только самые основные факторы — на рождаемость одновременно влияет много факторов, в которых никак нельзя отдельно выделить эмиграцию. Посмотрим, что будет с последствиями мобилизации — данные по июню начнут поступать в июле, а полные данные по июлю будут опубликованы в начале сентября 2023 года. По идее около 4-5% мужчин было призвано или уехало из страны из-за войны, поэтому примерно на 4% должна снизиться рождаемость. Здесь работает много разных факторов, сложив которые, в прогнозе мы можем получить колоссальное снижение. Но пока его не видно, и тренды 2022 года продолжаются. 

С рождаемостью понятно, а что насчет смертности? Узнаем ли мы, сколько человек погибло из-за войны?

Смертность сейчас тоже снизилась по сравнению с ковидными годами. Смерти на войне не полностью входят в статистику, и их число не настолько большое, чтобы как-то влиять на общее число смертей без разбивки по полу и возрасту. Ведь обычно умирают в основном пожилые. С марта 2022 года Росстат прекратил предоставлять ежемесячные данные смертности по полу, возрасту и региону, поэтому у нас больше нет подробной статистики. В середине марта должны опубликовать первую предварительную информацию о смертности по возрастам, если ее не закроют. Мы увидим, попадут ли туда и в каком объеме военные потери. 

У исследователей есть примерные данные о том, сколько военных погибло: для этого мы умножаем данные «Медиазоны» и «Би-би-си» на два. В январе и феврале эти темпы выросли: если бы так продолжилось и дальше, то к концу года было бы около 100 тысяч погибших — это огромная цифра. Но этих умерших могут специально не добавлять в статистику, и в таком случае официальная статистика смертности будет бесполезна для анализа военных потерь. Бесполезно будет искать этих людей на демографической пирамиде после гипотетической переписи 2031 года, поскольку это все равно пока в сотни раз меньше, чем в Великую отечественную войну, и будет непонятно, умерли ли мужчины или уехали. 

Перепись населения как раз нужна для понимания, что реально произошло в стране с момента прошлой переписи. Если она проводится качественно, то благодаря ей можно поставить точку о том, была ли большая миграция в период между переписями. Но в России после развала СССР переписи проходят некачественно, а последняя в 2021 году была самой некачественной за всю историю существования российского государства. Поэтому она не только не помогает нам, но и вредит. Чтобы не прийти к состоянию разбитого корыта с точки зрения статистики, по большинству показателей лучше просто игнорировать эту перепись. Если мы будем ее использовать для вычисления коэффициентов, показателей, особенно по регионам, то с высокой вероятностью получим бред. 

Например, «Медиазона» изначально опубликовала исследование о числе мобилизованных в 492 тысячи людей на основании данных о браках за сентябрь и октябрь. Но это неверные данные, поскольку числа незарегистрированных браков взять из переписи 2021 года. Если бы использовались другие данные, то получилось бы около 300 тысяч — примерно столько, сколько объявили. 

Недавно «Медиазона» после нашей критики выпустила обновление исследования, скорректировав оценки числа совместно проживающих в незарегистрированном браке по данным Переписи-2010 и Микропереписи-2015 и добавив туда данные об избыточных браках за ноябрь и декабрь. Так получилось 520 тысяч человек. Если бы журналисты дополнительно посчитали поправку на уровень образования — но, конечно, не по данным Переписи-2021, — то получилось бы около 450 тысяч.

Новой переписи не будет как минимум еще десять лет и неизвестно, что будет со страной к тому времени и кто будет жив.

Можно ли говорить о формировании социологических групп в обществе: «уехавшие» и «вернувшиеся»? 

Чисто обывательски, я не думаю, что это будет два разных народа, потому что сейчас есть интернет и легко поддерживать контакты. С точки зрения демографии на этот вопрос нельзя ответить, поскольку у нас нет данных, чтобы это проверить. Для выводов нужно иметь качественную статистику по категориям людей, которые находятся за рубежом и которые остались. 

Непонятно, какие есть критерии «вернувшихся»: на какое время человек должен был «уехать» и «вернуться»? У нас есть только статистика по постоянному населению. После начала войны прошел только год, а статистика появляется не сразу, а только спустя один-два месяца после факта уезда или возвращения человека. 

На ваш взгляд, насколько близки к правде алармистские рассуждения о том, что вскоре в России не останется людей? 

Стоит отметить, что, по моим данным, в Россию после 24 февраля въехало примерно столько же беженцев из Украины, сколько выехало россиян из-за войны. Это около 0,5-1 миллиона человек. Поэтому Россия могла получить даже небольшую «прибыль» в плане миграции. 

«Прирост территорий» я не учитываю, потому что никто не знает, сколько там человек. Я считаю, что на всех четырех «присоединенных» территориях сейчас живет не более 4 миллионов человек, хотя до войны их было в 2-3 раза больше.

В целом мы уже находимся в состоянии статистического хаоса, который усугубляется с каждым годом: качество статистики падает, она все более лживая и накрученная — это происходит чаще не специально на федеральном уровне, а потому, что регионы пытаются завысить численность своего населения или «исправить» некрасивые показатели. К этому добавляется то, что все больше статистики закрывается. Мы скоро придем к белорусскому сценарию, когда ничего не известно.