Рассылка Черты
«Черта» — медиа про насилие и неравенство в России. Рассказываем интересные, важные, глубокие, драматичные и вдохновляющие истории. Изучаем важные проблемы, которые могут коснуться каждого.

«Лучше быть недобитым европейцем, чем гордым россиянином»: что движет людьми, отказывающимися от российской идентичности

эмиграция, эмигранты из россии, отказ от гражданства, сжигание паспорта, русская идентичность,
Читайте нас в Телеграме

Кратко

В 2022 году от российского гражданства отказались 4306 человек — это максимальный показатель за последние три года. Радикально антивоенно настроенные россияне на камеру сжигают российский паспорт, топят его в унитазе, разрывают на куски. Но можно ли перестать быть россиянином, избавившись от гражданства или паспорта, и реально ли полноценно интегрироваться в другое общество, не выдавая страны происхождения? «Черта» поговорила с людьми, которые отказались от российской идентичности и больше не хотят иметь ничего общего с Россией. 

Этим текстом мы продолжаем серию статей о решениях людей после 24 февраля: ранее мы публиковали колонку выступающего против войны россиянина, который решил остаться дома, а также рассказывали о россиянах, которые уехали в эмиграцию, но потом вернулись.

«Идентифицировать себя как россиянина — зашквар»

Игорь (имя изменено), 35 лет, моряк

Изначально я был человеком без гражданства. Несмотря на то, что родился в Латвии в русской семье, у меня был паспорт негражданина Латвии, я не имел права голосовать и служить в армии. Отучившись в мореходке, поступил в морскую академию, но мне все это дико не нравилось. Я всегда мечтал заниматься музыкой и жить в Москве. Поэтому когда меня выгнали из академии, уехал в Россию. Планировал там отучиться и вернуться, но в итоге задержался на 11 лет.

В России без паспорта гражданина очень трудно. А лицам без гражданства стать россиянами супер легко: подаешь документы, анкету и через три месяца ты уже гражданин. То есть я получил паспорт России, а Латвия дала мне ВНЖ. На тот момент казалось, что мне дико повезло. Сейчас я мечтаю побыстрее избавиться от этого сраного российского паспорта и вернуть латвийский.

Когда я только приехал в Москву, она еще не похорошела, очень мне не нравилась, но в итоге Сергей Семенович [Собянин] навел сказку. Когда я возвращался в Ригу, думал — как вы тут живете, тут же помойка? Латвия — очень бедная, депрессивная страна. В Москве же была красота, было много легких денег. Я занимался там звукозаписью, шоу-бизнесом, деньги всегда водились.

Да, я был ватаном. В 2014 году очень поддерживал историю с Крымом [аннексию полуострова Россией]. Я ведь и гражданство России принимал не просто так, а с гордостью. Но потом мозг на место встал, во многом благодаря Алексею Навальному и его расследованиям. Затем я начал читать «Медузу», смотреть «Дождь», в общем интересоваться политикой, и понимать, что что-то идет не так. 

В январе 2021 года меня задержали на митинге против ареста Навального: осудили за участие в несанкционированном мероприятии, выписали штраф в 10 тысяч рублей. После этого домой и на работу стали ходить менты — рассказывали соседям и начальству, какой я плохой. Я понял, что спокойной жизни теперь не дадут, и решил вернуться в Латвию. Я вообще не жалею об этом. 

В Риге все по-другому: здесь никто не думскроллит новости и многие вообще не знают, как зовут президента, а главная новость дня — фестиваль сыра. Люди просто живут спокойно. А в России каждый день какой-то пиздец — на [переживание] этого уходит много сил и нервов, и все зря. Я уехал, и теперь мне вообще срать, что там происходит.

Вам удалось интегрироваться в латвийское общество? 

Думаю, да. Я же здесь вырос, ходил с латышами в школу и университет. В Латвии более 20% населения — русскоговорящие, в Риге — более 35%, то есть мы [русскоговорящие]с рождения вместе [с латышами]. Да, они не любят ватанов. Но я говорю — «чуваки, я свалил от плохого Путина, я на вашей стороне». Мы знаем языки друг друга. Я вообще не встречал высказываний, что «вы русские, тусуйтесь там подальше от нас». Для них русский — не равно россиянин.

Вы планируете отказываться от российского гражданства?

Да, конечно, но, к сожалению, этот путь займет 10 лет. В Латвии приняли закон, по которому с 1 сентября мне аннулируют ВНЖ. Поэтому я буду вынужден заново подавать документы и, как все иностранцы, проходить весь путь с нуля. Но от российского паспорта хочется поскорее избавиться. 

Нет ли в этом лицемерия — сначала уехал, чтобы пользоваться благами богатой Москвы, а потом, когда что-то пошло не так, сразу полюбил Европу? 

Есть, конечно. В Москве жизнь богаче, чем в Латвии, это шикарный, богатый город. Там я говорил спокойно на родном языке, никто не дискриминировал меня тем, что я русский. Все-таки в странах Балтии это есть, как ни крути. Но зато в Латвии я чувствую себя в безопасности. Если бы не задержание и потом война, я, может быть, и дальше жил в Москве. Но тучи начали сгущаться, и я свалил.

Сейчас я работаю в море. Когда меня спрашивают, откуда я, говорю — из Латвии. Про период жизни в России стараюсь не упоминать. Я — латвиец, просто с российским паспортом. В море мы общаемся на английском. Идентифицировать себя как россиянина для моей нынешней работы и для жизни в Европе — зашквар. Найти работу с российским паспортом огромный геморрой. Они лучше примут европейца без опыта, чем меня, гражданина РФ, с опытом — не хотят связываться. А если и берут на работу, то из-за паспорта зарплата меньше: европейцам или украинцам на той же должности платят больше.

Вам не кажется, что это дискриминация по национальному признаку?

Нет, не кажется. Я считаю, это вполне нормально, мы же приезжие. Например, сейчас я работаю в компании, которая принадлежит грекам. Естественно, на топовые должности они берут греков. Да, здесь важно — какой у тебя паспорт. Так что в море очень херово быть россиянином. Но я не считаю, что это дискриминация, всегда, еще задолго до войны, были такие касты.

Вы готовы к тому, что еще минимум 10 лет будет такая ситуация?

А какие у меня варианты? Конечно, здесь ты все равно чувствуешь себя человеком второго сорта и каждый день боишься, что завтра примут какой-то закон и выгонят из страны. Так что дома у меня по сути нигде нет. Москва классная, но я туда однозначно не вернусь, даже на день. Поэтому, да, я человек без родины. Но главное — ко мне товарищ майор не придет. Так что уж лучше быть здесь недобитым европейцем, чем там гордым россиянином.

«Стараюсь вообще не подавать виду, что я русская»

Алина Винтер, 25 лет, юристка и редакторка 

Я никогда не любила Россию, никогда не была патриоткой. Мне всегда был непонятен русский народ. Но, поскольку я жила в этой стране, я старалась делать все, что от меня зависело, чтобы была хотя бы минимальная справедливость. Поэтому пошла учиться на юриста. Мне казалось, что я могу на что-то повлиять, что-то улучшить в жизни людей. Но с возрастом поняла — нет, это такие традиции, такая культура, я не понимаю этих людей. В моем родном регионе, в Хакасии, люди — глубинные, для них Путин реально, как царь и бог. Они ненавидят Запад, во всем обвиняют Америку. Я в этом росла, но для меня всегда это было дико.

После 24 февраля мне стало вообще невыносимо от мысли, что я русская. Жить с этим было очень больно. Я понимаю, что ходила на митинги, работала в штабе Навального, в ФБК — делала все, что могла. Но, к сожалению, людей, кто действительно хотел что-то изменить в России к лучшему — меньшинство.

эмиграция, эмигранты из россии, отказ от гражданства, сжигание паспорта, русская идентичность,

Два года назад я переехала в Литву. Здесь я говорю либо на литовском, либо на английском. В магазинах, например, стараюсь вообще не подавать виду, что я русская. Моих знаний языка хватает для базовых потребностей. Если еду путешествовать, говорю, что я из Литвы и не знаю русский язык. Зачастую это даже спасает. Например в Турции, когда местные мужчины пытались ко мне приставать, я переходила на литовский или на английский, и все — их след простыл. В Греции местные говорили, как хорошо, что русских здесь больше нет, никто не дебоширит. Понятно, что на русском моя речь красивее, богаче, но я стараюсь его использовать по минимуму.

Инстаграм я тоже веду на английском — рассказываю обо всем, что происходит в моей жизни, и, естественно, о войне. Конечно, я бешу этим людей. Не все знают английский, потому что в России почему-то не принято его нормально учить. Поэтому зачастую у меня ощущение, что я разговариваю сама с собой. Но когда я хочу написать что-то очень важное, пишу и на английском, и на русском, чтобы поняли как можно больше людей.

Ваша основная работа все равно связана с русским языком, почему вы на ней тогда остаетесь? 

Как бы я не относилась к России, я придерживаюсь мнения, что граждане страны ответственны за то, что с ней происходит. Я не говорю, что все мы сядем вместе с Путиным. Это именно гражданская позиция — несмотря на мой отъезд, я все равно должна стараться, чтобы люди могли узнать правду. Поэтому сейчас я работаю редактором Activatica, (платформа, посвященная гражданскому активизму — прим. «Черта»). В целом, я думаю, что смогла бы найти работу на английском, но мне кажется, что это будет не очень правильно с моей стороны уйти и забыть [о своем долге].

Конечно, хейт прилетает. Русские не любят, когда говорят, что они в чем-то виноваты. Мне пишут: «Я хочу просто хорошо жить, и мне без разницы, что там делает Путин». Я просто блокирую таких людей, потому что меня начинает трясти от этого. Это похоже на разговор с пятилетним ребенком, который хочет играть в игрушки и не хочет их убирать.

Но почему вы считаете, что россияне должны нести ответственность за войну, развязанную Путиным? Кстати, многие действительно его не выбирали.

Я считаю, что один Путин не мог развязать войну. Если бы все люди были против, не было бы войны. Конечно, люди с антивоенной позицией будут страдать, но их меньшинство. Я тоже была против и ходила на митинги, но я же помню, сколько на этих митингах было людей — три калеки. Я помню, как смеялись надо мной в университете, из-за того что хожу на митинги. 

Представим, все политики скажут: «Мы не будет вводить санкции против бедных русских, они же так страдают, пока украинцев бомбят». Тогда вообще всем будет пофиг на войну. Все равно санкции помогают людям немножко пересмотреть свои взгляды. В моем окружении были те, кто снял розовые очки и задумался, почему наш президент довел страну до такого.

Вам не кажется, что если следовать логике коллективной ответственности, то наша ответственность и состоит как раз в том, чтобы оставаться в стране и менять что-то изнутри, а не уезжать за границу?

Мне кажется, не принципиально из какой точки мира ты помогаешь. Находясь в России, ты ограничен в своих действиях, например, не можешь быть журналистом и писать открыто, тебя в любом случае посадят, вопрос времени. А от того, что я буду сидеть в тюрьме — пользы меньше, чем находиться в другой стране, но зато реально что-то делать. 

Где ваш дом сейчас?

Не знаю, наверное, там, где моя собака. Тяжело осознавать, что у меня по сути нет дома, но еще тяжелее жить в России и молчать. Просто я с детства искала справедливость, огребала за это, но иначе не могу.

По маминой линии у меня есть немецкие корни, видимо, поэтому я очень люблю Германию, их культуру, архитектуру, историю, немцев. В Литве я не чувствую такого, но постоянные переезды даются тяжело, поэтому пока создаю иллюзию дома здесь. Я знаю многих людей, которые страдают по России, но я абсолютно не страдаю. Хочется, чтобы у меня была страна, где я могу сказать, что это моя родина, но пока такой нет. 

«Отказ от российского гражданства будет означать, что я стал европейцем»

Антон Литвин, 56 лет, художник

Впервые об эмиграции я задумался в 2011 году, когда почувствовал, что движение России в сторону демократии, прогресса и Европы заканчивается и начинается в обратную сторону. Тогда еще не было рокировки Путина и Медведева, дела Pussy Riot, но чутье художника говорило, что нужно уезжать. Выбор пал на Чехию, но получить визу и переехать удалось только в начале 2015 года, когда случился и Крым (аннексия Крыма Россией — прим. «Черты»), и [малайзийский] Boeing, и уже здравый смысл говорил уезжать. С тех пор я не возвращался в Россию. 

Тогда еще не было стыдно быть русским. Но я сразу поставил себе задачу максимально интегрироваться в местное сообщество, интересоваться его жизнью и уважать Чехию. Поэтому я минимизировал свои привычки, заставлял себя не следить за курсом рубля, не сравнивать с московскими ценами и уровнем сервиса. В путешествиях, если меня спрашивают, откуда я, говорю, что из Чехии, потому что это же правда. 

При этом еще до полноценного переезда, в 2013 году, я начал делать в Чехии фестиваль актуальной культуры Kulturus. Тогда он еще назывался фестиваль русской культуры, но в название я совершенно не закладывал слово «рус» — это просто «культура» на латинском. Мне казалось важным показать чехам, что в России есть не только хор Александрова, а, например, Театр.doc, документальное кино, активизм. Но потом случился 2014 год, и стало понятно, что странновато делать фестиваль русской культуры в Европе. Тогда я включился в чешский и украинский активизм и темы фестиваля стали ближе к Украине. Название же Kulturus теперь аукается мне каждый день.

За восемь лет вам удалось интегрироваться в чешское общество?

Пока нет, потому что я плохо знаю язык. Я себя оправдывал тем, что у меня не было то денег, то времени, чтобы полгода заниматься только языком. Но я понимаю, как устроена жизнь здесь, в том числе политическая, у меня есть знакомства среди местных.

Я однажды спросил у соседей: когда я получу чешское гражданство, кем я буду для них — чехом или русским? Они сказали: «Ты навсегда останешься для нас русским». У меня нет задачи перестать чувствовать себя русским, я просто не езжу в Россию, мне не интересна повестка, я не понимаю людей, которые слушают выступления Путина, потом комментируют их, я не могу слышать звуки российского гимна. То есть речь не об отказе от русскости. Но, если, дай бог, мне удастся получить чешское гражданство, я, конечно, постараюсь отказаться от российского в качестве политического жеста.

Что даст этот политический жест? 

Хороший вопрос, это надо отрефлексировать, потому что до этого еще далеко, а, может быть, до этого и не дойдет. Для меня гражданство — это про принадлежность именно к государству, а не к культуре, плюс я всегда говорил, что уехал не от Путина, а от людей. Меня очень сильно напрягала постоянная агрессия в Москве, невыраженное насилие со стороны ее жителей, мне было неприятно находиться там. Поэтому для меня отказ от российского гражданства будет означать, что я стал европейцем.

В фейсбуке вы довольно часто критикуете русских и то, что с ними связано. Зачем? 

Недавно я процитировал польского режиссера, который рассказал мне, что он был на белорусском и украинском митингах, и на обоих выступающие говорили не только на своем языке, но и с переводом на чешский. А потом он пришел на русский митинг, и там все выступали только на русском. Его это поразило, и я в шутку сказал: «Какой позор!». Он говорит, тоже в шутку: «Это не позор, это империализм». Я этот диалог написал в фейсбуке в качестве анекдота, а его восприняли на полном серьезе и начали меня критиковать за обобщение, обвинять в русофобии. Но для этого фейсбук и существует, чтобы повеселиться. Это площадка, где мы все персонажи, у меня вот такая роль. А кто не понимают этого, ну извините.

эмиграция, эмигранты из россии, отказ от гражданства, сжигание паспорта, русская идентичность,

То есть, вы объявили бойкот российскому государству, но не России?

Россия просто мне не очень интересна, я не верю в то, что она станет цивилизованной демократической страной. Я несколько лет назад на фестивале Kulturus предложил провести дискуссию «В каком веке живет Россия?». И мы сошлись на том, что, в зависимости от города, примерно в XVII-XIX веках, а мне все-таки хочется жить в 2023 году XXI века. Мне не интересно вести дискуссии, 1937 год у нас сейчас или Вторая мировая? Против России я ничего не имею, но и жить там не хочу. В ее распад я не верю, мне кажется, там все забетонируется и будет только хуже. В одном из первых интервью после приезда в Чехию я говорил, что Европе нужно строить забор с Россией, потому что ничего хорошего от страны с президентом из ФСБ ждать нельзя. Но, к сожалению, ко мне не прислушивались и забор не построили.

Кому будет лучше от того, что огромная страна и миллионы людей будут жить в изоляции от мира?

Лучше будет всем, кроме россиян. У них было все-таки 23 года, чтобы понять, к чему все идет. Поэтому надо нести ответственность либо за свою пассивность, либо за то, что лучшие годы жизни были проданы за деньги. Если человек эти мысли от себя гнал и считал городскими сумасшедшими людей, которые говорили о формирующемся в России фашизме, то теперь пусть расплачивается. 

В чем смысл тенденции, когда россияне ругают россиян, деления на «хороших» и «плохих» русских? Это никак не остановит войну, не изменит режим в России. 

Для кого-то это стратегия, для кого-то работа на иностранных дипломатов или журналистов, для кого-то развлечение, для кого-то собственная травма и борьба с этой травмой. Единственное, что можно сказать четко — издалека, действительно, виднее. Знаете, есть притча о слоне, которого как не ощупывай вблизи, все равно не поймешь его масштаб и форму. Так и с происходящим в России — из центра Европы гораздо проще увидеть плюсы или минусы, чем находясь внутри страны.

Но в целом все, что происходит там, мне уже неинтересно. Во-первых, возраст уже такой — хочется пожить для себя, почувствовать себя европейцем, во-вторых, заняться интеграцией, выучить чешский, смотреть чешское кино, путешествовать. Все-таки 10 лет эмиграции — это довольно серьезный труд, и хочется наконец-то вкусить его плоды. В этом смысле я горжусь собой.